|
Семья Камри-одна из немногих, кому "посчасливилось" найти дочь
и похоронить ее в Израиле. 25-летняя Ади летела в Новосибирск к своей
матери, посланнице Сохнута. Не поднимая простыни, ее отец указал на одно
из тел:
"Это моя дочь". Сестра и мать, рыдая и благодоря Бога
за то, что она нашлась, одели ее голубые сережки-гвоздики. "У меня
сегодня день рождения, и мой подарок-это то, что мы отвезем Ади домой",
- говорит ее сестра Керен. "Вся надежда-на Израиль".
Еще одна бессонная ночь, и встреча представителей властей с родственниками.
"Выясняем, ищем, разбираемся, подготавливаем, поможем..." -
монотонные заявления разбиваются шквалом семей погибших:
"Почему
ничего не делается? Почему мы слышим только обещания?
Зачем нас пытаются
обмануть? Никто уже их не ищет... Повторяется история Курска..."
"Как они могут вести переговоры со страной-террористом, которая сбивает
гражданские самолеты?" После очередной из встреч собирается группа
родственников, которые составляют требования семей к представителям властей,
авиакомпании "Сибирь" .
Подьем,
на короткое время заглушающий отупляющее отчаяние, тонет тонет в бюрократических
формулировках. "Согласно российским законам, если тело не обнаружено,
родственники могут получить свидетельство о смерти только после признания
факта смерти российским судом... Пришлите нотариально заверенные документы
в сочинский окружной суд... Семьям в Израиле документы будут пересланы
через посольство РФ в Израиле...
" Чтобы получить страховку за погибших,
требуется это самое свидетельство о смерти. "После его получения
вам нужно подать в суд на авиакомпанию..." "личные вещи погибших
вы сможете осмотреть только после окончания следствия, через несколько
месяцев..." В измучанных горем, бессоницей и ожидания людях, появляется
надежда. Отчаяние выливается в слепую веру в возможности Израиля. "Россия
бросает своих граждан, пусть Израиль возмет эту операцию на себя!"
"Я гражданин этой страны, 11 лет я плачу налоги, мой сын служит в
армии,-встает мужчина потерявший жену.
- Сегодня я прошу помощи у своей
страны. Последний раз я говорю по-русски, я буду просить ее на иврите.
Я знаю возможности моей страны.
Она может по одной нитке определить человека.
Она может поднять обломки со дна и перевезти их в Израиль. Она достаточно
богата для того, чтобы привозить нас сюда хоть каждый день, если это понадобится.
Я требую, чтобы моя страна взяла на себя ответственность за своих граждан
и руководила поисками".
Не все родственники знали на том этапе, что
задачей делегации израильской армии была лишь помощь в опознании тел погибших.
И что ее вылет отложили до воскресенья, чтобы не нарушать субботы. И что
через день после их прибытия в Сочи в израильских СМИ уже во всю обсуждалось,
где будут похоронены погибшие-неевреи... А пока один из родственников
погибших российских граждан вдруг произносит с обидой в наступившей тишине:
"Кроме изралитян там были еще люди..." "Теперь мы-одна
семья..."
Второй день в Сочи. В восемь утра родственники с букетами цветов собираются
у трапа теплохода "Любовь Орлова". При скорости 30 километров
в час до точки крушения самолета плыть как минимум шесть часов, но уже
с момента отплытия они прикипают к поручням, и не отрываясь, глядят в
темные тяжелые волны. Слабая надежда обнаружить то, что не было замечено
11 караблями и двумя вертолетами, принимавшими участие в поисках. Неотвратимый
ход корабля напоминает людям, что время их скорьби ограничено авиакомпанией-начиная
со следующего дня "Сибирь" прекращает финансировать их пребывание
в гостинице. В среду им придется вернуться домой,
большинство -с пустыми
руками. Страх остаться в одиночестве со своим горем собирает их в танцевальном
зале корабля. Обитый тяжелым красным бархатом зал, гордость экипажа теплохода,
вдруг производит ощущение похоронного бюро. Момент, когда десятки людей
поднимаются в ответ на просьбу проголосовать за создание комитета, который
будет представлять интересы семей погибших, превращается в страшную минуту
молчания.
|
