Ольга Раухвергер

РАУХВЕРГЕР ОЛЬГА ДАВИДОВНА
родилась в России в г. Томске 08 марта 1980 г.

Трагически погибла в авиакатастрофе над Черным морем 4 Октября 2001 года.

Оля росла удивительно жизнерадостным, бойким ребёнком, как говорится - ребёнком от бога. Когда Олечке было 4 годика, она уже могла объяснить так свою задумчивость: " Я поворачиваю глаза внутрь себя и смотрю". С открытой душой, добрым сердцем, весёлым нравом Оля всегда занимала активную жизненную позицию: принимала участие во всех мероприятиях, начиная с посещения детских дошкольных учреждений, где все звали её "куколкой". Вела вечера, праздники, писала сценарии, играла в спектаклях, посещала бассейн, занималась хореографией. В Доме ученых г.Томска хореографом был поставлен балет "Щелкунчик", который исполнили дети младшего возраста, и Оля среди них. Оля получила диплом "Оператора ЭВМ" и поехала в Израиль по образовательной программе. У Оли был необыкновенный дар - дарить окружающим свою очаровательную улыбку и идти ко всем с открытым сердцем. Олю окружала аура доброты и любви. На цепочке Оля носила знак "Маген-Давид" - знак гармонии и полного женского совершенства. Олина внутренняя красота и гармония в полной мере проявились и в её внешних данных.

Земля обетованная стала последним пристанищем для Оли...

04 октября 2001 года Оля несколько раз звонила домой и, звенящим от счастья голосом, говорила:"Мамочка, мне надо тебе столько рассказать, осталось недолго, скоро взлетает самолёт. Пока, мамулечка, скоро увидимся!". Это были последние слова Оли, которые я слышала.
Никто из нас не мог и подумать, что рейс 1812, о котором Оля нам сообщила ещё в августе, станет роковым ... Теперь, когда я в своих снах возвращаюсь к тому моменту, мне хочется прокричать на весь свет, чтоб ни один пассажир не попал на этот самолёт, и рейс бы тогда отменили. Такого не должно было случиться!
Оля летела из Тель-Авива в Новосибирск, а мы ехали из Томска в Новосибирск на машине встречать Олю. Мы двигались навстречу друг другу, и всё время смотрели на часы - сколько осталось до встречи. Сообщение о крушении самолёта ворвалось по радио, за рулём машины находился Олин брат - Слава, он резко затормозил, и нас вынесло на обочину. Я помню, что успела подумать: "О боже, там же Оля !!!". И, кажется, что в голове произошел взрыв, а сердце разорвалось на части. Здание аэропорта уже виднелось, и оставалось несколько метров... А нас уже отдаляла вечность. Вместо объявления о посадке шли постоянные сообщения: "Всем, встречающим рейс 1812, пройти в зал повышенной комфортабельности...". Медики, психологи, телефонная связь..

В смертной вязи неразделимой...
Смято, втоптано, смешано, сбито -
Всё...Навсегда...Непоправимо...

Перед вылетом в Сочи мы все напряжено вглядывались в список погибших
пассажиров , зная , что 2 счастливца, не важно по каким причинам, не попали на этот рейс. Список дошел до Оли...

"НЕ ИСЧЕЗАЙ, ИСЧЕЗНУВ БЕЗ СЛЕДА, ВОСКРЕСНУТЬ ДРУГ ДЛЯ ДРУГА НЕВОЗМОЖНО!".

Сочи, солнце, море, экзотическая природа, - есть всё, только нет Оли. Примерно на третий день нам объявили, что нет никакой надежды на то, что кто-то мог спастись.
04 октября 2001 в 13 час. 44 мин московского времени погибли все, находящиеся на борту самолёта люди: 12 членов экипажа и 66 пассажиров, среди которых О Л Я...

Часы остановились.
Движенья больше нет.
Стоит, не разгораясь, за окнами рассвет.
На скатерти холодной неубранный прибор.
Как саван белый, складки свисают на ковёр.
И в лампе не мерцает блестящая дуга...
Я слушаю молчанье, как слушают врага.
Ничто не изменилось с тех пор, как умер звук,
Но точно где властно сомкнули тайный круг...
И вечности безглазой беззвучен строй и лад,
Остановилось время.
Часы, часы стоят...

Место катастрофы в Чёрном море, приблизительно 90 морских миль от побережья
г. Сочи, стало для нас братской могилой... Когда мы бросали цветы в море, на месте падения самолёта, сердце ещё больше сжалось от боли, когда я увидела, как Глеб, привязывая сердечко к розе, ещё раз прочитал то, что написал Оле.

Ищу напрасно утешенья,
Моей тревоги утоленья
В недвижных, стынущих водах...

Цветы плыли по воде... А мы везли домой бутылку воды с нашей могилы...

Тяжки иные тропы,
Жизнь ударяет так хлёстко...
И ноша жизни, ноша крестная
Чем далее, тем тяжелей...

В аэропорту г. Новосибирска дул холодный ветер, выпал снег, которые навсегда заморозили душу и сердце. Я до сих пор вижу перед собой всех родственников погибших, приехавших в Сочи, и чувствую и их боль тоже; вижу себя в том самолёте, и представляю какой непомерный ужас и страх испытали наши родные в момент гибели.

Ведь все они летели навстречу счастью!

Сожму я в узел нить
Меж сердцем и сознаньем.
Хочу разъединить
Себя с моим страданьем.
И будет кровь не течь -
Ползти, сквозь узел глухо.
И будет сердца речь
Невнятною для духа...
Но плачу я во сне,
Когда слабеет узел.

Найдено и захоронено только 14 тел. Судьба вещей, которые в минуты гибели были с нашими родными, и которые можно было бы захоронить, - до сих пор не известна.

К одежде смертной прикоснуться б
Уста сухие приложить,
Чтоб умереть - или проснуться,
Но так не жить! Но так не жить!

Сколько же боли и страдания может вместить человеческое сердце?

Сердце тронуло порог,
Перешло - и вновь толчок,
И стучит, стучит, спеша,
И опять болит душа,
И опять над ней закон
Чисел, сроков и времён.
Кровь бежит, темно звеня,
Нету ночи, нету дня.
Трепет, ропот, торопь, стук,
И вдруг -
Сердце опять останавливается...

ОЛЕ БЫЛО И НАВСЕГДА ОСТАНЕТСЯ 21 ГОД

Твоя ярчайшая звезда
Недолго радостью была нам:
Чуть просверкнула, - и туда,
На землю, - пала тёмным камнем.

Твоя горячая душа,
Любившая улыбку, не успела
О боли крикнуть и ушла,
Покровы чёрные надела...

Мне грустно безмерно, невыносимо больно...
Я думаю о том, как ты много хотела,
Как много свершила, и мало успела...
Я думаю о том, как душе моей больно,
О том, что заря в небесах догорела.

Мелькают дни под серыми покровами,
А ночь длинна.
И вся струится длительными зовами
Из тьмы - со дна...
Глаза из тьмы, глаза навеки милые,
Неслышный стон...
Как мышь ночная, злая, острокрылая,
Мой каждый сон.

Но не в земле - я буду здесь, с тобою
В дыханье ветра, в солнечных лучах,
Я буду в море бледною волною
И облачною тенью в небесах.

Я требую чуда от неба всесильного...
Но веет оттуда - Землею могильною...

Олины письма написаны как из сегодняшнего дня:

Слова предпоследнего письма звучат как прощание:
"Любимому братику моему СЛАВОЧКЕ : .... Пусть...над головой всегда светит солнце, и чтоб все твои дни были бы светлыми и ясными. Вобщем будь!"
"Я думаю, что ты, мама, понимаешь, что я очень сильно по Вам скучаю и мне очень сильно Вас не хватает. Мне не хватает твоих слов, что у меня всё получится и всё будет хорошо... Я знаю, что Вы тоже по мне скучаете... Я благодарна за всё, что Вы для меня делали и делаете, за воспитание, какое Вы мне дали. За всё, чему Вы меня научили".

Слова последнего письма звучат как завещание:
"Папуля. Крепко обнимаю, береги себя, отдыхать тоже иногда надо, в принципе для этого придумали выходные. Не скучай, скоро увидимся. Я тебя люблю!
Мамочка, ты не болей, желаю хорошо провести отпуск, отдыхай, набирайся сил.
А ты, Братишка, даже не знаю, чего тебе написать, то что я тебя люблю, и по тебе скучаю - это само собой. Наверное... Пусть бог хранить тебя в дороге (последняя фраза написана ещё на иврите).

В открытке с днем рождения"дорогому, любимому и единственному моему папочке...и конечно же помнить о том, что где - то далеко есть человечек, который тебя крепко любит и скучает".

"И капли тонкие по крыше
Едва стучат, как в робком сне,
Молю вас, капли, тише, тише...
О, тише плачьте обо мне!"
Все дни, изломанные преступленьем,
Седого Времени заржавел ход.
И тело сковано оцепенением,
И сердце сдавлено, и кровь - как лёд...
Кому страдание нести безмолвное моих ночей?
Таит ответ молчанье грозное, но чей, но чей?

...Наша катастрофа до сих пор в России не признана трагедией и не объявлено ни одной минуты траура. Я не знаю, кто и за что убил мою дочь. Нет ни объяснений, ни извинений.

Нас "просто" убили.

Остается только благодарить бога " за благословенный дар памяти, позволяющий сохранить преемственность поколений, сохранить связь с теми из дорогих нам людей, чьим уделом уже стала вечность.

ОТНЫНЕ ИМ ЖИТЬ В СЕРДЦАХ И ДЕЛАХ НАШИХ..."

Мне чудится таинственный обед...
И ведаю, он сердца не обманет...
ЗАБВЕНИЯ ТЕБЕ В РАЗЛУКЕ НЕТ!
Пусть помнят о тебе, когда меня не станет.

Есть такое трудное, Такое стыдное . Почти невозможное - Такое трудное: Это - поднять глаза И взглянуть в лицо матери,
У которой убили дитя.

На год со дня трагической гибели наших родных, нас, родственников погибших, приехавших в Сочи, в аэропорту встречали - мэр, председатель еврейской общины, раввин г. Сочи. Они, и спустя год, оказали нам опять помощь, поддержку и проявили такую чуткость и понимание, каких мы не встретили в родных городах. Это, благодаря им, мы разместились в гостинице "Москва" и на пароходе вышли в Чёрное море. В 1 час.44 мин. (московского времени) раздался гудок парохода, и мы бросили в море цветы… Дельфины плыли вместе с нами и, думаю, что тоже плакали.
На панихиду пришли жители г. Сочи и зажгли вместе с нами поминальные свечи. На телевидении г. Сочи нам сделали запись передач сочинского телевидения о нашей трагедии.

Ещё год назад Оля была жива и счастлива…

Ужель это было?
Какое обманное!
Стою над могилой
С надеждою странною.
Под толщей морскою и илом
Ищу я движенья,
И плача, с молитвой
Я жду воскресенья…

Я знаю миру нет прощенья,
Печали сердца нет забвенья,
И нет молчанью разрешенья...
Ни на земле, ни в небесах...

"ТЫ ПРОСТИ НАС ВСЕХ, ЛЮБИМАЯ, ЗА ЧУЖОЕ ЗЛО..."