|
"Она
должна была привезти в Израиль больную сестру"- Лена, дочь Любови
Базилевич:- У мамы осталась в Омске сестра. Она собиралась репатреироваться
в Израиль, но из-за болезни ослепла и не могла ехать одна. Мама намеревалась
привезти ее сюда. Мама и сама не очень здоровый человек, перенесла инсульт,
не работала. Растила мою младшую дочь, Наташу. Перед отъездом мама все
повторяла: "Как же я буду цедый месяц без Танечки!". Она была
самой лучшей, самой доброй мамой и бабушкой на свете. Теперь ее нет.
"Лиля
хотела показать нашего сына моим родителям - они его ни разу не видели"-
Вадим Якупов, потерявший в авиакатастрофе жену и грудного сына. Нашего
сына мои родители не видели. В Израиле мы всего два года. Лиля не работала,
сидела с сыном. Мишку мы не хотели отдавать в детский сад, там ведь дети
болеют. Мы хотели чтобы он немного окреп.
"Ей
было 77, но ее энергии можно было позавидовать" - Ольга, дочь Хаи-Сары
Камха:- Мама отправилась в Новосибирск навестить свою единственную сестру,
которая в возрасте 80 лет перенесла третий инфаркт.
У нас никаких дурных
предчувствий не было: мама и в свои 77 лет была очень энергичным человеком
- всю жизнь в движении, в работе, на месте не сидела. Да и рейс прямой.
В Сибири ее должны были встретить. Когда мы узнали о случившимся, то молили
Бога, чтобы ее нашли. И наша молитва дошла. Мы похоронили маму в Иерусалиме.
О том как было в
Сочи
Ян,
сын Марины Немцовой: - С российской стороны нам никто не помогал и не
пытался помочь. Напротив все делали так, чтобы люди не спали, были жутко
измучены, не могли ни о чем думать. Допросы проводились ночью. Да, именно
допросы. Едва мы приземлились в аэропорту, как появился представитель
прокуратуры, сходу заявили нам, что заведено уголовное дело по факту теракта,
и что нас сейчас доставят в наши номера, где мы будем допрошены. Он так
буквально и сказал - "допрошены".
То есть нам сразу дали понять,
что это сделали наши террористы, потому что у нас в Израиле балаган. Первый
раз меня убили, когда я узнал о случившемся из теленовостей. Второй раз
- когда приземлился в Сочи. Единственные кто нам помогал, это изралитяне.
Именно они добились, чтобы нам, наконец, показали вещи наших близких,
найденные в море. Когда я вернулся в Израиль, у меня было чувство, что
я возвратился домой. В Россию я больше ни ногой. Мама не была в Росии
10 лет, и вот как встретила ее эта страна, и как она встретила нас, переживших
такое горе. Российская прокуратура все старалась сделать так, чтобы нам
стало еще хуже. Они просто не люди. Не люди.
Татьяна
Кливер, сестра Саши Григорьевых:- Все было отвратительно.
Так думают все
кто там был. С нами не хотели разговаривать, не хотели показывать вещи.
Одна женщина, не помню ее имени, нашла косметичку своей матери. Косметичка
была сухой, в ней - паспорт. В паспорте вместо трех тысяч долларов, которые
ее мать взяла в дорогу, была только сотня. Сколько она ни пыталась найти
ответа - безуспешно. Дело не в деньгах, а в самом факте. Мы родственники
погибших держались вместе.
Горе объединяет. Но тяжелее всего, по-моему,
было тем кто потерял детей.
Это самое ужасное - хоронить своего ребенка,
который в жизни ничего не видел. Один парень нашел обугленную сандалию
своего сына и больше ничего. Как это можно пережить? Нам очень помогали
молодые ребята, прибывшие с нами из Израиля, и израильские полицейские.
А для репортеров, по-моему, важнее всего было запечатлеть наши слезы.
Может я ошибаюсь. Понимаете, мы все там воспринимали очень обостренно.
|
